untaggable.info

- Я уже тут.
- Окей, сейчас спущусь. У меня зелёные штаны и бардовая майка.
Схватить со стола кошелёк, проверить в кармане билеты и сбежать вниз по лестнице, мимо вахтёра, на улицу и к выходу из метро. Всё вот так, на одном дыхании. Ещё на подходе ты видишь, кто тебя высматривает, так что остаётся только улыбнуться и идти на встречу. И на этот раз ты улыбаешься отнюдь не только из вежливости.
Если волосы тонкие и лёгкие, мы все так привыкли к тому, что они окажутся не просто светлыми, а почти белыми. Не в этом случае. Чёрный такой густоты вызывает даже мысли о краске, но ей тут и не пахло. Глаза – какие-то уж чересчур яркие. Да и вся она как девочка из того фильма про семейку Адамсов. Amelia, play with your food. Тебе определённо нравится, когда за билетами приезжают новые люди.
- Это у тебя, да?
- Угу.
Она протягивает деньги, ты – из одного кармана достаёшь билет, а из другого кошелёк. Её деньги внутрь, пару бумажек сдачи наружу. Не переставая улыбаться.
- Мне Аня дала твой телефон, я с ней вместе учусь.
- А ты хоть знаешь куда идёшь?
- Ну она мне что-то рассказывала…
- Ну на тебе ещё флаер, на всякий случай.
Из ещё одного кармана извлекается флаер. Пока она рассматривает его, ты рассматриваешь её. Тебе кажется, что тебя просто сносит волной, когда её ресницы вспархивают вверх, чтобы ей удалось взглянуть тебе в лицо.
- Тебе сейчас обратно на работу?
- В принципе, да, но совсем не обязательно прямо сейчас. Я ещё могу там хоть целый час отсутствовать.
- Ещё?
- Ага, я ещё за сегодня обед не израсходовал. Обеда час, а уйти на него вроде как можно в любой момент.
- Просто я тоже пока не спешу, даже так, - она смотрит тебе в глаза – у меня тут есть минут 40, которые, - она осматривается по сторонам - нужно куда-то деть, - она смотрит на тебя - я бы могла тебя угостить, - она осматривается по сторонам - только вот где?
- Спорим, ты никогда не делала это в научно-исследовательском институте?
- Ну да.
- Тогда пошли.
Вот тут нужно обратить внимание на то, каким ярким вдруг стало солнце, и лёгким ветерок. Именно май месяц, что бы кто ни говорил. В фойе, по сравнению с улицей, как-то сразу темно и прохладно. Вахтёру: «мы поднимемся вместе на минутку, хорошо?». Вверх по ступенькам, а потом по коридору вдоль офисов твоей фирмы уже чуть насторожившись: вдруг какой директор как раз сейчас решит перейти из комнаты в комнату. Ничего он, конечно, не скажет, но лучше бы он и не появлялся. В конце коридора дверь на лестницу. Открыть и пропустить девушку вперёд. Стена напротив двери, в которую вы вошли – вся из этого зелёного стеклянного кирпича, который нигде кроме как в советских зданиях годов 50х-60х не увидишь. Пролётом ниже - подоконник и мусорка, которая скорее пепельница. Тут у нас так сказать официальное место для курения, но нам не сюда. Ещё пролётом ниже – железная дверь со знаком «радиация». Уже интереснее, но и из этой двери иногда кто-то выходит, так что нужно ещё и зайти под лестницу. Тут на бортике вдоль стены тоже примостилась консервная банка в роли пепельницы, в углу под висящей под потолком паутиной какая-то железная труба раструбом вверх, которая тоже за пепельницу сойдёт, а сквозь щёлочку в двери на улицу можно понять, что солнце никуда не делось

Любые ключевые события всё равно случаются, когда первые цифры на часах в точности повторяют те, что идут после двоеточия. Или когда номер дня в месяце совпадает с номером самого месяца. То есть проснулся в девять минут десятого девятого сентября - значит, жди перемен. Что, кстати, значит и то, что в двадцать пять минут любого часа тринадцатого числа любого месяца ничего достойного внимания не случится, как ни старайся.

И именно поэтому любые отклонения от этого привычного ритма событий просто завораживают. И вот, когда утром 21 августа никому не нужного года тебя отвлекает от позднего уже завтрака телефонный звонок, никаких неожиданностей ты от него не ждёшь. А раз номер незнакомый, то реклама всё-таки работает и кто-то явно готов поделиться деньгами или информацией. То есть он или она могут и считать, что это ты им даёшь что-то ценное, но кому, как не тебе известно, что действительно значимые и значительные слова и вещи ты готов дарить сам, но никак уж не предоставлять по запросу. А уж тем более по запросу в форме утреннего звонка.

Звонит девушка, и тебе явно придётся с ней сегодня встретиться. Даже не встретиться, так, пересечься, дело у вас буквально секунд на 40. Ты всегда предпочитаешь, чтобы первый позвонивший утром чётко знал, когда и где он хочет тебя видеть. Тогда весь день строится вокруг этой первой отметки на стене времени. Эта встреча совсем не обязательно будет первой за день, но она будет тем попаданием в центр мишени вокруг которого просто вынуждены лечь остальные стрелы. Но у звонящей девушки чёткости расписания, как, впрочем, и у тебя в данный момент, не наблюдается, значит, вы ограничиваетесь приблизительным промежутком времени и районом города, и она позвонит тебе снова, когда встретит в сегодняшнем дне хоть какую-то ясность.

Трубка на том конце уже положена, синие цифры её номера становятся на экране твоего телефона блёкло серыми, а потом и совсем гаснут. Ну что, что там у нас осталось к чаю?

***

Когда, много других телефонных звонков спустя, ты допиваешь уже вечерний чай в кафешке с видом на проезжающие машины, ты вряд ли помнишь о том первом утреннем звонке. Кто тебя знает, чем ты там на самом деле занимаешься в этом кафе. Вдох-выдох. Взгляд в чашку - взгляд перед собой. Ещё один человек подходит к твоему столику просто поздороваться или перекинуться с тобой парой слов, но не раньше, чем предыдущий скроется не только из поля зрения, но ты и думать о нём перестанешь. Вдох-выдох. Глоток - ещё одна окончательно испарённая воздухом от кондиционера малюсенькая капелька оставшегося ещё с улицы пота на виске. Вдох-выдох. Пару страниц прочитано - написано ещё одно SMS. Выдох-вдох. Входящий телефонный звонок - исходящий. 5 слов услышать - 2 записать в блокнот. Вдох... А вот этот звонок явно сбивает тебя с ритма.
-Да. Ну, подходи сюда, - следуют недлинные указания, куда поворачивать по дороге к твоему сегодняшнему кафе и пару слов про то, за каким столиком ты сидишь и во что ты одет.
Естественно, ты её не дожидаешься. Она подходит, когда ты стоишь уже на ступеньках у выхода и увлечённо рассказываешь очередному знакомому, почему он не прав. Она трогает тебя за рукав и ты, совсем не глядя на неё, выдаёшь ей то, за чем она пришла в обмен на её деньги.

***

Когда много других разговоров спустя ты спускаешься в метро, ты вряд ли помнишь о том, как она выглядела. Поэтому, когда она садится ровно напротив, ты, хотя и понимаешь, что её лицо кажется знакомым, даже не пытаешься вспомнить откуда: слишком уж много у тебя случайных знакомых, слишком много неслучайных людей крутится вокруг. Ты просто смотришь на неё, потому что она села напротив, а читать или прятать взгляд тебе уже лениво. Когда она встаёт на своей остановке и подходит к двери, ты провожаешь её взглядом: не то, чтобы она казалась тебе привлекательной, просто ты как-то привык смотреть именно на неё за те пару минут, что она сидела напротив.

***

Ты понимаешь, что все эти эпизодики связывает один и тот же человек, только когда она приходит на ваше мероприятие. Тебе видно не только сцену, но и всех в зале, и когда твой взгляд останавливается на ней, ты удивлён даже не тем, как она реагирует, на то, что происходит вокруг. Ты продал не один десяток билетов незнакомым людям за последние несколько дней и теперь просто не можешь понять, почему из всех этих лиц ты сейчас можешь восстановить в памяти все подробности телефонных разговоров и встреч только когда дело касается её. Чисто внешне она ничем не отличается от остальных. Она одета более чем обычно. Она совсем не в твоём вкусе. И не то, чтобы в ней было что-то не так, просто ты не можешь найти в её виде ничего, что, как ты думаешь, могло бы привлечь твоё внимание. Она нейтральна как морская гладь в 5 утра, когда штиль и волночки такие маленькие, что они даже бумажный кораблик никуда не унесут. Хотя если подумать (а это ты сделаешь далеко не сейчас), то и вода вроде как пресна и нейтральна, но она никогда не перестанет быть твоим любимым питьём, и ничто кроме так не утоляет жажду.

Хотя, ты хотя бы понимаешь, почему твой взгляд остановился на ней прямо сейчас: у тебя такое чувство, что все, что сейчас происходит в зале, оно только для неё, только она понимает всё до малейших деталей, остальная публика, включая даже тебя - так, случайно зашла, и, что самое интересное, остальные вот прямо через буквально пару секунд продолжат свой путь и поспешат по своим, никому кроме них не важным, делам, а останется только она.
И пока она остаётся единственным человеком в зале, для которого тут все и собрались, ты начинаешь думать, с чего начать разговор. Додумать тебе естественно не удаётся: пока все пробираются к выходу из зала, а некоторые и в гардероб за верхней одеждой, ты выскальзываешь на улицу, ждёшь её возле выхода и говоришь ей там, что она настолько в тему пришлась сегодня, что брать с неё деньги за вход в следующий раз было бы совсем неправильно. Она смотрит на тебя так, как будто бы ты только что пытался её оскорбить, но у тебя не совсем получилось. После чего улыбается и говорит что подумает. И позвонит если чего надумает.
Ты мысленно в тон ей развешиваешь на связке из ещё нескольких если ещё пару причин и поводов почему она никогда не позвонит, но ограничиваешься только сдержанной улыбкой. Она ещё раз улыбается, но так, что становится понятно, что от такой халявы на не откажется.
А ты возвращаешься в зал, тебе там явно ещё есть чем заняться.

Начать что-ли новую жизнь? Выйти из душа и одеться в почти белое.

Спросить у зашедшего за каой-то мелочью соседа как у него со временим, и, выяснив, что минут пять найдётся, пойти с ним на кухню покурить. Загадочно поулыбаться и отдать ему всё, что осталось от сигарет в пачке.

Вернуться в комнату и набрать знакомый номер. Неплохо было бы вообще сейчас быть там, но она не захотела. В том числе и чтобы избежать ненужных непониманий. И вообще, после всего, что случилось, нужно быть просто безумно благодарным, что поставили в известность.

- Привет.
- Привет, ты проснулась?
- Да, телефон в руке на вибрации, как раз меня и разбудил.
- Всё хорошо?
- Да, уже да.
- Какие Ваши планы на будущее?
- На долговременное будущее, или так?
- На самое ближайшее будущее.
- Через часик пойду гулять по городу.
- А как же...
- Да я уже устала тут валяться...
- Вы уверены?
- Угу.
- А можно с Вами?
- Как Вам будут удобно.
- Ещё как. Ну так где вас искать?
- Где угодно по линии метро.
- А где Вы находитесь территориально?
- Меня будут везти на машине до дому, но я попрошу высадить у метро.
- Значит когда?
- Часа через полтора.
- Через полтора часа на Вашей станции?
- Ну да.

Ходить по станции из конца в конец и волноваться. Волноваться. Волноваться. Но вот и она. Тоже почти в белом. Маечка с коротким рукавом. На правой руке белеет бинт. Она мила как никогда. Почему-то все, кого я видел в таком состоянии, жутко милы. Именно этом классе веществ есть определённый шарм. Я, кажется, понимаю тех людей, из двадцатых годов двадцатого века, даже полагаю, что если бы кто-то из моих знакомых, то во мне бы не просыпалось такого уж неприятия, ну уж по крайней мере не так, когда кто-то пьёт всю ночь только воду.
Бинт белеет. Никогда не видел такого пронзительного белого цвета.
- Они никак не могли найти у меня вену.

Я прихожу на вечеринку. Она приходит на вечеринку. Она приходит туда с мальчиком. Я прихожу туда с девочкой.

Она пьёт пиво. Я улыбаюсь: у меня мало денег, мне тут нечего делать и я хочу домой. Хотя, в другом варианте развития событий я тоже пью пиво. Из стакана. Пластикового. Настолько большого, что его уже не назовёшь стаканчиком. Я улыбаюсь и говорю с кем-то незаметным. Она улыбается и говорит с кем-то не важным. Всё хорошо. До тех пор, пока.

Я сажусь на диванчик. Она заходит в комнату. Она подходит к столику. Я подхожу к тому же столику. Или они с подружкой садятся на тот же диванчик? Я уже запутался. Если я говорю, что я запутался, значит быть беде. В чьём-то понимании. Если я часто говорю, что я запутался, значит... Но, не будем отвлекаться. Мне говорят как её зовут. В другом варианте развития событий я уже знаю её имя, возраст и ещё кучу подробностей. Всё равно конкретные реплики ничего не значат. Мы обмениваемся парой ничего не значащих фраз и идём дальше разговаривать свои разговоры.

По дороге обратно, в троллейбусе, она рассказывает своему мальчику, что она влюбилась. Я не жду так долго, я сразу поднимаюсь парой этажей выше и устраиваю сцену, после которой отношения с той самой девочкой можно считать законченными.

Для кого-то это всё ну очень серьёзно. Только вот, поди угадай для кого. Только, поди вот угадай где. Потому что я тут один. А вариантов развития событий уж как-то больше. И между вечеринками, наверно, столько же лет, сколько и километров.